Отвечает духовник Иверского женского монастыря г.Орск, протоиерей Сергий Баранов
Отвечает схиархимандрит Авраам (Рейдман):
Слышала, что Иисусова молитва должна быть в уме своего рода фоном, то есть, даже когда разговариваешь с человеком, читаешь ее. Правильно ли это или Иисусову молитву всегда надо читать со вниманием?
Все зависит от степени преуспеяния. Если человек преуспел в молитве, в особенности если у него уже началась непрестанная сердечная молитва, то он и при разговоре с другими людьми также будет молиться. Впрочем, и всем необходимо в ходе разговора, пока ты молчишь и слушаешь собеседника, хоть сколько-то, пусть не совсем внимательно читать молитву Иисусову.
Но сравнение молитвы с фоном, то есть с чем-то второстепенным, не совсем верное. Когда человек преуспеет в молитве, тогда она будет его увлекать. Порой молитва становится для нас фоном по необходимости, а вообще она является самым главным. Другое дело, что надо иметь здравый смысл. Надо знать, когда и где углубляться в молитву.
Иногда при молитве Иисусовой возникает ощущение, что ты беседуешь с другом, и не хочется прерывать эту беседу. Правильно ли это?
Да, это правильно, если при этом есть сокрушение сердечное, покаяние. Мы беседуем с Другом, но с таким Другом, Который неизмеримо нас превосходит, Который неизмеримо чище, лучше, возвышеннее нас, однако удостоил нас близкой беседы.
Бывает ли молитва без слов? Нужно ли всегда облекать обращение к Богу в слова, такие плоские и неживые?
Молитва без слов бывает у тех людей, которые достигли высочайшего духовного преуспеяния. Сначала человек, конечно же, молится словами, а потом он Духом Святым увлекается в такое близкое общение с Богом, что уже не владеет своим умом. Вот тогда бывает молитва без слов, но это собственно уже не молитва. Это состояние называется молитвой только потому, что в него приходят из молитвы, на самом же деле это духовное созерцание. Но даже если бы мы были такими высокодуховными людьми, то разве мы смогли бы сразу прийти в такое восхищение ума? Нет, конечно. Мы никогда этого состояния не испытываем и вряд ли испытаем, потому что это удел немногих избранников Божиих.
Нужно ли облекать обращение к Богу в слова? Допустим, мы читаем «Отче наш», а нам слова этой молитвы кажутся плоскими и неживыми. Почему? Неужели Господь Иисус Христос дал плохие слова? Нет. Так происходит потому, что у нас нет внимания. Мы не чувствуем силы этих слов отчасти из-за нашей душевной черствости, отчасти потому, что не умеем внимательно молиться. Научимся внимательно молиться, и слова для нас оживут.
Расскажите о видениях во время умной молитвы. Как с ними бороться?
Святые отцы предостерегают, что во время молитвы Иисусовой могут быть разные ложные видения, то есть можно увидеть Спасителя или Божию Матерь, ангела, святого и так далее. Можно увидеть свет. Это не значит, что всегда свет, являющийся при молитве, бесовский, но есть определенные признаки, отличающие истинное светоявление от ложного. Самый главный критерий – это наша собственная мера, наше собственное преуспеяние. Если я – новоначальный, только приступил к молитве и мне в молитве явился свет, то это весьма и весьма подозрительно.
Как бороться со всеми этими явлениями? Просто пренебрегать ими, не придавать им никакого значения. Углубляться в молитву, искать при молитве одного только внимания, ревновать о внимании. Все, что не от Бога, препятствует вниманию, и наоборот, внимание при молитве уничтожает все эти ложные видения. Тут ничего особенного нет. Нужно просто вести себя разумно. Иногда бывает, что не только в уме, внутренне, но и перед глазами появляются какие-то вспышки света или что-то привидится, иногда устрашающее, иногда прельщающее. Надо, повторю, не придавать этому никакого значения, осенять себя крестным знамением и продолжать молиться. Такая прелесть не всегда происходит от гордости, а просто диавол, пользуясь нашей неопытностью, пытается отвлечь нас от молитвы.
Бывает, что иногда весьма опытные и преуспевшие подвижники подвергаются опасности прелести. Например, преподобному старцу Силуану Афонскому было видение: купол храма вдруг открылся, небеса разверзлись, оттуда стал изливаться свет, и преподобный Силуан услышал пророка Давида, поющего псалмы. Он долго не мог понять, от Бога было это видение или от диавола, и многие опытные духовники, не испытавшие таких сильных соблазнов, не могли объяснить ему этого, пока он сам постепенно не понял по умножению бесовских искушений, что это была прелесть. Но если прелесть бывает по неопытности, то Бог не осуждает за это.
Один знаменитый подвижник, преподобный Симеон Столпник, тоже подвергся прелести. Ему явился ангел, а на самом деле демон, на огненной колеснице и сказал: «Ты достоин за свои подвиги быть восхищенным на небеса». Подвиги его и в самом деле были нечеловеческими. Он на протяжении многих десятков лет стоял на башне под открытым небом, молился день и ночь, клал по нескольку тысяч поклонов, вкушал пищу раз в неделю, в Великий пост сорок дней ничего не ел и даже не пил. И конечно же, у него могла возникнуть мысль о том, что он представляет собой нечто исключительное. Диавол воспользовался этим и хотел его прельстить. Преподобный Симеон занес уже одну ногу, чтоб ступить на колесницу, но перекрестился. Крестное знамение его спасло, видение исчезло. Наказывая себя за то, что он едва не поддался искушению, святой целый год стоял на одной ноге – той, которую занес, чтобы ступить на колесницу. Конечно, подражать ему в этом подвиге мы не можем, я просто говорю о том, что демоны пытаются прельстить даже опытных подвижников. Чем он себя оградил, чем спас себя? Крестным знамением.
В народе бытует мнение о том, что диавол не может принять вид Божией Матери по той причине, что Она «демонов язва». Это мнение кажется мне неосновательным. Если Божия Матерь – язва для демонов, то несравненно большая для них язва – Господь наш Иисус Христос, однако же диавол может принять Его вид и принимает. Поэтому, конечно же, он способен принимать вид и Божией Матери, об этом говорит святитель Игнатий.
В «Посмертных вещаниях» преподобного Нила Мироточивого есть такое повествование. Одному подвижнику явились демоны в виде двух архангелов, а потом привели с собой еще одного демона в виде Божией Матери, правда, предупредили: «Не называй ее царицей неба, потому что по смирению своему она хочет, чтобы ее называли только царицей земли». Демон же, принявший образ Божией Матери, сказал монаху: «За свои подвиги ты достоин сесть на моем престоле» – и уступил ему свой трон. Монах сел, демоны подняли его высоко над землей, а потом сбросили вниз, и он разбился. Так бесславно он погиб, и душевно и телесно. Так что не нужно быть уверенным, что демоны почему-то не могут принимать вид Божией Матери, надо быть весьма осторожным.
Бытует и другое мнение – будто демоны не могут изображать креста. Возможно, люди в последние времена изменились, стали более горделивыми, или есть на это другая причина, но я знаю, что демоны способны прельщать людей и изображением креста. Нам нужно быть чрезвычайно осторожными, поэтому я и говорю, что в молитве нужно искать только внимания. Даже само покаяние имеет своим признаком внимание при молитве. Если покаянная молитва совершается без внимания, то это, вероятнее всего, что-то чувственное, а совсем не духовное.
Почему любая краткая молитва произносится в уме легко, а Иисусова молитва – с трудом?
Мне кажется, если поставить себе целью чрезвычайно внимательно молиться какой угодно молитвой, скажем: «Пресвятая Владычице моя Богородице, спаси мя грешного» – или: «Святый праведный Симеоне, моли Бога о мне грешном», то при таком понуждении будет трудно молиться и этой краткой молитвой. Поскольку при подобных кратких молитвах мы не понуждаем себя с такой силой ко вниманию и произносим их, более обращая внимание на внешнюю сторону, то нам и кажется, что ими молиться легче. Слова Иисусовой молитвы для нас стали привычными, поэтому мы не рассуждаем о смысле самого молитвословия, а сразу устремляемся ко вниманию. Кроме того, молитвой Иисусовой мы молимся всегда, во всех случаях, а краткими молитвами, обращенными к угодникам Божиим или Божией Матери, – в особенных, в основном тогда, когда у нас есть какая-то нужда. К молитве у нас в этом случае присоединяется некоторое постороннее чувство, мы отвлекаемся от молитвы, но не видим своей рассеянности, видимо, поэтому нам кажется, что молиться нам легко.
Когда молюсь устно, бывает, находят помыслы, воспоминания такие яркие, сильные, что они стоят перед глазами и не уходят, хотя при этом с усилием пытаюсь читать молитву. Что делать?
Я думаю, что дело тут не только в устной молитве. Когда человек вообще приступает к молитве, то и наше падшее естество, наш ветхий человек противится молитве, и демоны нас искушают и возбуждают в нас страсти с чрезвычайной силой. Поэтому и находят такие яркие, сильные помыслы. Тут нужно терпеть, просто понуждать себя ко вниманию и терпеть. Рано или поздно это явление начнет уменьшаться, а потом и пройдет. А так, чтобы сразу все это исчезло, испарилось, если ты новоначальный, вряд ли можно ожидать. Кроме того, нужно отличать состояние новоначального от состояния преуспевшего человека. Если ты пренебрегаешь умственной молитвой и молишься устно из-за лени, из-за ложного смирения, значит, ты сам добровольно выбрал меньшую степень внимания, вознерадел о внимании, поэтому у тебя и появились помыслы. А если ты еще не знаешь состояния умной молитвы, для тебя существует только молитва устная, то тут необходимо, как я сказал, терпение и усердие. Постепенно это начнет ослабевать. Это первое, самое обычное искушение, которое бывает у людей, приступивших к занятиям молитвой Иисусовой.
Как вы относитесь к молитве своими словами? Можно ли молиться не по молитвослову, а от себя?
Я думаю, что в большинстве случаев молиться своими словами – это опасно, можно навыдумывать все что угодно и вообще нести всякий вздор не от благодати, не от покаяния или каких-либо духовных чувств, а от страстей, поскольку мы себя не знаем. Если из нашего сердца выходят помышления злая, так кто знает, может быть, они как раз и сформируют тот или иной молитвенный текст, и мы будем просить у Бога чего-то неугодного Ему и даже богопротивного.
Кроме того, от молитвы своими словами может и в прелесть впасть. Нам кажется, что мы нашли какие-то возвышенные и красивые слова, а эти слова на самом деле будут возбуждать в нас страсти и отвлекать от предстояния Богу, увлекая весь наш ум к рассматриванию этих новых и интересных для нас слов.
Молиться нужно безвидно, с покаянием, либо Иисусовой молитвой, либо теми молитвословиями, которые составили святые отцы. Изредка, в особенных случаях, можно допустить краткую молитву своими словами, допустим: «Господи, помоги мне» – или: «Господи, вразуми меня», не вдаваясь в многословие, которое запретил Спаситель: Молясь, не говорите лишнего, как язычники. Просто и кратко сказать Богу свою просьбу, а потом опять молиться словами святых отцов или молитвой Иисусовой. Это в виде исключения. А постоянно молиться своими словами и что-то говорить от себя не надо. Ты будешь думать, что беседуешь с Богом, а на самом деле будешь беседовать с бесом – словами, которые внушает тебе бес или страсти. Чаще всего это просто тарабарщина и выглядит смешно.
Я расскажу такой случай. Как-то в юности я хотел обратить к вере одного пятидесятника, а пятидесятник, наоборот, хотел к своей вере обратить меня. И вот, я пришел к нему в гости, мы стали спорить. Поскольку он говорил о наитии Святого Духа, то я хотел прочитать ему «Беседу преподобного Серафима с Мотовиловым». Думаю, пусть узнает, что такое настоящее наитие Святого Духа, но он и слушать ничего не захотел. А потом к нему пришли какие-то друзья, они погасили свет и давай за меня молиться. Тут я перепугался не на шутку: думаю, сейчас на меня как что-нибудь сойдет, что же делать? Стоял в уголке и молился от страха, чтобы ничего такого не произошло; но они так смешно молились, что у меня страх быстро прошел. Я сразу успокоился, думаю: ладно, молитесь себе. Так что все это чаще всего, повторю, просто тарабарщина и глупость.
Один мой друг, священник, показывал мне на видеокассете собрание секты «Слово жизни» в Нижневартовске. Собрание было в школе, в спортивном зале, и операторы скрытой камерой засняли, как они молятся. Это выглядело так дико, что там не надо ничего говорить и никого обличать, они сами себя своими действиями обличают. Сначала вышел парнишка, начал играть на электрогитаре, а рядом стояла какая-то девица и как бы молилась, и одновременно проповедовала, и что-то завывала. И люди тоже вошли в раж, начали пританцовывать, подвывать, кричать что-то вроде: «Аллилуйя, аллилуйя!» Но это еще ничего. Потом они решили изгнать из кого-то беса, видимо, у них был такой обычай. Обступили его, он стоит такой хмурый, положили на него руки и давай «молиться на языках», смысл такой: «Ля-ля-ля, тра-ля-ля». Но и это еще не все. Самое комическое было, когда все встали вокруг этого «бесноватого» на колени, а один буквально встал на четвереньки и лает: «Гав, гав, гав, гав!» – это он так бесов изгоняет. Вот до чего может довести человека желание молиться своими словами по вдохновению свыше! Демоны над ним просто смеются. Человек стоит на четвереньках, лает, как собака, и считает, что в нем так говорит Дух Святой.
Я читал у кого-то из духовных писателей совет не произносить слова молитвословий, смысл которых ты еще не познал. Лучше заменить их на более понятные или вообще опустить. Можно ли так делать?
Я с этим советом не согласен. Я думаю, что мы не имеем права ничего ни опускать, ни добавлять. Если мы не получим пользы от слов, которые не дошли пока до нашего сердца, то и большого вреда это тоже не причинит, а если начнем сами слова заменять, то можем такого там добавить и такое опустить, что получится какая-нибудь ересь. Не знаю, для кого был дан этот совет, может быть, там были особые обстоятельства. Я считаю, что если молитва не доходит до твоего сердца, то лучше заменить ее другой, но что-то опускать и добавлять, да еще при нашей неграмотности…
Мало ли что нам будет непонятно! Допустим, нам неясно, что такое Пресвятая Троица – так неужели это нужно опускать при молитве? Что ж тогда будет?
Для чего при высокой степени преуспеяния Бог дает человеку чувственно видеть демонов?
Это бывает не всегда, и не нужно думать, что в этом состоит преуспеяние. Но иногда Бог дает такое видение для душевной пользы, для того чтобы человек уяснил, какую борьбу он ведет. А иногда это естественный порядок – просто не может быть иначе. У человека открываются глаза на духовный мир. Я думаю, что у некоторых подвижников это происходит для того, чтобы они не только верили, но и ясно осознавали, какую они ведут борьбу, чтобы они познавали не только общение с Богом, но и борьбу с врагами нашего спасения, демонами.
