Христианину важно распознать и найти магистральный путь в православии, путь внутреннего делания. Важно встать на него. Об этом пути свт. Григорий Палама говорит как «о преимущественном пути к богопознанию и обожению», пути, приводящем к «высшему состоянию души». Это постулат его «учения о священном безмолвии».
А наш при. Паисий Молдавский пишет о «первостепенном значении исихастского учения для Церкви». Для него исихазм, воплощаемый в подвиге умной молитвы, это «сердце православия».
По выражению современного греческого богослова, «исихазм — это молитвенная жизнь... святотаинственная, литургическая жизнь, когда после очищения от страстей человек получает глубокий опыт... видения славы и благодати Божией».
Магистральный путь изначально дан Христом во Святом Евангелии и далее, начиная с мужей апостольских, развит и воплощен во внутреннем подвиге целым сонмом святых отцов. Магистральный путь — это умносердечное делание, которое, по определению свт. Игнатия, есть «единственное средство к общению с Богом», без коего «человеки делаются непотребными для Бога». Тех же взглядов держатся и другие приверженцы святоотеческого богословия, видящие в этом пути главное направление для взыскующих встречи с Богом.
Разумеется все, что дано Христом, зиждется на покаянии. Но далеко не для всех очевидна глубинная взаимосвязь покаянных трудов с практикой умно-сердечного трезвения. В какой мере покаянный подвиг увязан с умным деланием, помогает понять слово святых, руководившихся принципами исихазма. Вот как свт. Игнатий Кавказский излагает мысль прп. Марка Подвижника: «Покаяние составляется из следующих трех добродетелей: из очищения помыслов, из непрестанной молитвы и из терпения находящих скорбей. Эти добродетели должны быть совершаемы не только явно, но и умным деланием: этим добродетелям предназначено доставлять бесстрастие тем подвижникам, которые долговременным упражнением стяжут навык в них. Без вышеупомянутых трех добродетелей не может быть совершено дело покаяния».
Магистраль означает основное, главное направление. Магистральным этот путь признается по той причине, что это прежде всего метод гармоничного, всестороннего духовного развития. Это цельная, основанная на православной антропологии и догматике, система, которая позволяет вести духовную работу одновременно на разных уровнях, вести боевые действия на всех фронтах. А именно такой подход необходим — развитие на всех направлениях.
Ведь если опоры разной длины, то вся конструкция неустойчива. Даже табуретка не устоит на ножках разной длины. Когда имеет место односторонность, частичная духовная недоразвитость, то появляется крен. Человек начнет терять равновесие, уклоняться в какую-либо крайность. А это начало падения.
Но, пожалуй, считать этот путь магистралью позволяет главным образом то, что, по существу, он представляет собой опыт живого богообщения, ведущий к стяжанию наивысшего благодатного дара прижизненного обожения человека. На этом пути христианину, по мере возрастания из нижеестественного состояния бытия в естественное, возвращается созерцательная способность богообщения, утраченная Адамом и Евой в грехопадении.
Главным аскетическим инструментом на этом пути является хранимый в исихастской традиции метод внутреннего, умного, делания. Или проще: внутренний подвиг. Эта особая духовная практика, которая через сочетание деятельного и созерцательного подвижничества ведет к стяжанию обоживающей благодати.
И все это обретается посредством сердечного делания молитвы. С нее начинается и через нее лежит путь к высшим дарам Святого Духа. Вот почему об этом священном делании старец Паисий Святогорец мог говорить: «Молитва — это Таинство, как и Святое Причастие».
Внутренний подвиг — это путь в аскетическом смысле узкий, тесный и жесткий, возводящий по крутому подъему. «Тесный путь устроен к вратам Божиим», — говорит свт. Григорий Богослов. Но, благодаря такой тесноте, это путь узкоприцельный, ведущий прямо и твердо к духовному совершенству, к наивысшему дару богоусыновления. По новозаветным понятиям это путь воина, воина Христова. И это в прямом смысле боевое искусство, искусство духовной брани. «Божественным воинством» называет христиан свт. Григорий Палама.
Не случайна здесь, как мы уже замечали, военная терминология: Добрый воин Иисуса Христа; оружия воинствования нашего; брань против духов злобы; облекитесь во всеоружие Божие. И Господь говорит о Себе: не приидох воврещи мир на землю, но меч. Эти образы Нового Завета отражают дух Христова учения.
Война заповедана нам изначально. Вражду положу между диаволом и человеком, — напутствует Бог человечество, исторгаемое из рая. И отсюда весь путь земной предопределен как подвиг воинской брани. Для тех, кто станет христианином. Это дает право свт. Игнатию Кавказскому сказать: «Земная жизнь есть не собственно жизнь, но непрестанная борьба между жизнью и смертью».
Приступающий к внутреннему деланию вступает на тропу войны. Это самая настоящая битва за собственную душу. Это тотальная война. Она идет на всех уровнях: это брань против собственного ветхого человека, против мира сего, враждебного человеку, и против князя мира сего.
Христианину приходится противостать мертвящему духу времени. Это и схоластика антиисихазма, это и идеология модернизма, это все, что так или иначе посягает на священные устои живой традиции.
Война за свою душу должна вестись непрерывно, ежедневно и круглосуточно. Иначе вся битва будет проиграна. Но чтобы так воевать, человек должен выковать из себя воина, воспитать в себе воинский дух и овладеть духовным боевым искусством. Как во всяком боевом искусстве, здесь требуется знать технику и владеть мастерством ведения боя. Для того и оставили нам отцы в наследство свой метод, священный метод умно-сердечного трезвения, чтобы снарядить нас оружием воинствования нашего, по слову апостола Павла.
Если же понимать христианство как-то иначе, то мы рискуем предать Христа. Потому что если христианин не становится воином, то кто он? Он превращается в духовного дезертира. Он бежит с поля брани и сердце свое отдает врагу. Вместо того чтобы отвоевать свое сердце у диавола и у мира, освободить его от скверны ветхости, он оставляет, сдает врагу свою душу.
А Евангелие призывает к освобождению сердца из плена земного. Чтобы отвоеванное, очищенное от страстей отдать его в полное владение истинному Хозяину — Самому Христу. Чтобы Он на этой чистой ниве сердечной засеял семена обожения, взрастил бы плоды созерцания. И даровал бы нам созерцать Его, как Он есть.
