Истоки традиции
Мария и Марфа
Мы уже говорили о том, что в основании внутреннего умного делания лежат общие для всех христиан евангельские принципы. Учение о внутреннем подвиге, учение исихазма коренится в Новозаветном учении Христовом. Упоминали уже о Марии и Марфе из Вифании.
Образы этих учениц Господа, по единодушному мнению святых отцов, соотносятся с двумя видами подвига, отображают два уровня духовного бытия — деяние и созерцание.
Например, при. Паисий Молдавский в своем трактате «Об умной молитве» прямо называет умное делание благой частью, которую Мария избрала. А сама Мария для него «прототип исихаста».
Вот он пишет: «Наиболее через это делание умной молитвы монашеский чин, избирая благую часть, сидит неотторжною любовью у ног Иисусовых, преуспевая в совершенство... и через то делается светом и просвещением миру».
Но Мария и Марфа это не просто два разных пути. Значение этого образа глубже. Смысл в том, что оба подвига должны совмещаться. Начав с одного, нужно присоединить второй. Они должны породниться. Не случайно эти двое — родные сестры, а не просто две ученицы. Родство здесь прообразует единство.
Сестры символизируют принцип гармонии: если бы не прислуживала Марфа, то Мария не смогла бы сидеть в покое, то есть в исихии, и внимать Спасителю. Важно понимать, что делание внешнее и делание внутреннее не являются двумя самостоятельными путями. Эти два вида подвига есть две стороны, наружная и внутренняя, составляющие вместе единый путь. Путь, который мы и называем очищением от страстей, исцелением души, умерщвлением ветхости, стяжанием духовного совершенства или путем к обожению.
Суть в том, что сосредоточенность на одном только виде подвига, внутреннем либо внешнем, ведет к искажению общего направления пути. Образуется перекос, и тогда путники, увлеченные только одной стороной делания, сбиваются с магистрального направления, заблуждаются, заходят в тупик. А заблудившись, можно и не успеть выбраться из дремучих дебрей, не успеть отыскать спасительную тропу. Время у всех ограничено жесткими рамками нашей природы.
Так и надо понимать образ Вифанских сестер, как действующих сообща, а не порознь. Они предстают в евангельском повествовании в гармоничном взаимодействии. Здесь дано указание на совмещение двух видов подвига. А точнее, на постепенное приобщение низшего к высшему, на дополнение одного другим.
Посмотрим в текст Писания. Мария, — говорит Сам Спаситель, — благую часть избрала. Это означает, что Мария имела выбор. Она могла бы и не избрать внутреннее делание. То есть вместе с сестрой оставаться на предшествующем этапе духовного развития, на деятельном уровне внешнего подвига. В этом случае они обе суетились бы, прислуживая за трапезой. Но Мария, распознав призыв Божий, оказалась у ног Спасителя. И подобный выбор Бог предлагает сделать каждому из нас.
Мария, сказано, избрала часть благую. В чем же благо ее, этой части, то есть жизненной участи? Благим будет то, что приведет к блаженству в вечности. А именно в подвиге умного делания наиболее созидается в нас духовная сущность нового во Христе человека, того, который и будет способен к блаженству в вечности.
Именно внутренний подвиг перерождает душевного человека в духовного, когда, по слову апостола: внешний наш человек тлеет, а внутренний обновляется, облекаясь в нового человека, созданного по Богу. Подвиг внешний служит только подспорьем к деланию внутреннему, которое и возводит к духовному благу, к совершенству, к обожению.
Не случайно Господь тут же и подчеркивает: оно одно только нужно — едино же есть на потребу.
Еще раз читаем: Мария избрала благую часть, которая не отнимется. Неотъемлемо то, что усвояется навсегда, что воспринято естеством и останется с нами в вечности. Так и комментирует эту евангельскую мысль свт. Игнатий Кавказский: «Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея. А прочие земные блага все отымутся при смерти и после смерти».
Здесь дано поучение всем Марфам на свете. Плоды внешнего подвига есть та часть, что отнимется. Они отъ-емлемы, то есть временны и конечны. Нечего будет внешнему делателю унести с собой в вечность. Здесь назидание: Марфа не должна ограничиваться своей частью, но избрать вовремя часть благую, то есть ко внешнему подвигу присовокупить подвиг внутренний.
Конечно, все это не означает, что участь Марфы непременно погибельна. Пути ко спасению многообразны и потенциально для всех открыты. Дело только в том, что внешнее делание, сравнительно с внутренним, требует неимоверно больших затрат, долгие годы должны уйти на чрезвычайные усилия в телесной аскезе, в деятельных добродетелях. В результате на стяжание плодов в таких подвигах далеко не у всех хватает жизненного ресурса. Наше время пребывания на земле ограничено весьма жестко.
Кроме того, внешний подвиг если и приведет ко спасению души, то все-таки не к совершенству духовному. А разница, напомним, тут велика. Совершенство на аскетическом языке — это стяжание и усвоение Божественных даров благодати: бесстрастия, созерцания, обо-жения. Иначе говоря, здесь полностью реализуется духовный потенциал, заложенный Творцом в человеческую природу.
Свт. Григорий Палама по этому поводу говорит: «Цель людей блаженных, как говорят монахи, сверхсовершенное совершенство». А это не только «истинное знание о настоящем, прошлом и даже будущем», но это прежде всего «плод истинной исихии». Но «плод этот — вещь труднопостижимая, трудновыразимая и труднодостижимая», а именно: благодать обожения.
Различие между спасением души и совершенством обоженной души весьма значительно. Соответственно различается и посмертная вечная участь. Она далеко не одна и та же у тех, кому удается только спастись от ада, и у тех, кто на пути внутреннего подвига достигает духовного совершенства — совершенного богоуподобления.
Возвращаясь к евангельским образам учениц Христовых Марии и Марфы, мы можем попытаться развить святоотеческую символику в русле заданной отцами трактовки. Попробуем отобразить картину духовного роста в соответствии с учением о внутреннем делании. Для этого представим себе, какой должна была бы стать следующая встреча сестер со Спасителем.
Теперь уже Марфе пора, вслед за Марией, тоже избрать благую часть и перейти от деяния к созерцанию. А значит, возросшая в духе Марфа должна теперь сидеть у ног Иисуса вместо Марии и внимать Его слову. Теперь вместо нее некая другая новоначальная сестра, новая Марфа, должна прислуживать Господу, заботиться о многом, проходя подвиг деятельного периода духовной жизни.
А что же Мария? Что станет символом ее восхождения к совершенству? Как изобразить ее переход от созерцания к высшей степени бытия?
Очевидно, так: она сидит уже не у ног Иисуса. Мы увидим ее сидящей рядом со Христом. Так вернее всего может обозначаться новая фаза духовного роста, в которую восходит Мария. Это третий период духовной жизни, состояние обожения. Это таким, как Мария, обещает Спаситель: дам сести со Мною на престоле Моем. Это к таким, достойным сесть рядом, Он обращается: Вы друзы мои есте... не ктому вас глаголю рабы... вас же рекох други.
