Болезнь нашего времени: мы потеряли науку о послушании, таинство послушания. Сейчас все считают, что нет духовных отцов, поэтому нужно жить по своему рассуждению. Ну, ты всю жизнь так делал и ошибался. Нужно очень бояться доверять себе. У святых отцов есть даже такая поговорка: «Лучше быть послушником послушника, чем послушником самого себя». Послушание — это то таинство, позволяющее преодолеть наш эгоизм, наши помыслы. Когда человек предоставлен своей воле, он мается помыслами, гордостью, все время делает ошибки. В наше нестабильное время мы никак не ухватимся за эту духовную ниточку. Когда я бываю на Афоне, то вижу, что там таинство послушания до сих пор живо. Там понимают, что это такое, как в этом жить, они этим живут и самое главное — у них есть великий результат: святость и праведность.
* * *
– Является ли общительность препятствием для преуспеяния в жизни духовной?
– Надо всегда смотреть, какая изо всякого дела выходит польза и какой вред. Какую вы выносите пользу из общительности? Иногда мы можем часами общаться, а потом выходить из этого общения духовно опустошёнными. Вроде бы, о добром говорили, иногда даже о духовном, а разошлись – и остались, вроде как духовно обокраденными, расточили свои эмоции, внимание на пустое. Святые отцы называли чрезмерно долгие беседы о духовном тоже словоблудием. Почему? Потому что одно дело – говорить о чём-то, другое – жить этим. Иногда мы чрезмерно долго говорим о духовном и начинаем верить, что мы действительно живём в этом. На самом же деле мы ещё только находимся в разговорах о духовном. А настоящая духовная жизнь не в разговорах, а в действии.
* * *
Иногда мы сталкиваемся с тем, что совсем духовной жизни не знаем. Много говорили, прочитали, размышляли, а когда коснулось конкретного духовного дела, мы оказываемся несостоятельными даже в малом. Потому что вся наша духовная жизнь, всё наше православие находилось в области мечтаний, размышлений, философии. Православие – это не философия, не размышления, не разговоры, православие – это сама жизнь, которая должна быть сию минуту.
Является ли общительность препятствием для духовной жизни? Всё чрезмерное является препятствием для духовной жизни, в том числе и чрезмерная общительность. Монахи немногословны не потому, что они чёрствые люди, не потому, что они гордые, надменные, не потому, что они не любят людей. Нет, они просто любят по-другому, действуют по-другому. Они любят и действуют через молитву. Чтобы была молитва, нужна тишина, сосредоточенность.
* * *
Когда мы пытаемся сосредоточиться на молитве, мы запираемся в кельи, закрываем дверь, опускаем шторы, чтобы ничто внешнее, зрительное, шумное не отвлекало от духовного дела. Примерно так же мы делаем с умом, когда затворяем его в груди в безвидном, тихом месте, ограждая его от помыслов.
Это место очень уединённое, там очень тихо, без помыслов. Но, чтобы его найти и встать там, нужно очень много заниматься молитвой Иисусовой в простоте сердца и в послушании ради смирения своего «Я». Смирение предполагает смирность, тихость, уравновешенность. Только такой ум может уловить очень тонкую нить Духа Святого.
* * *
Ум должен стать очень чутким. Никакие конфликты, недоразумения не должны отвлекать его от главной темы. Но на земле вы никогда не найдете внешних идеальных условий. Даже уединившись от всех внешних искушений, вы попадёте в область внутренних конфликтов с помыслами. Этого нельзя избежать, это можно только преодолеть через науку смирения, которая предполагает долгий опыт терпения искушений. Терпение соделывает искусство, навык.
* * *
— Что делать, если в твоей жизни нет постоянства не то что в молитве, почти во всем, и такое чувство, что от тебя это, к сожалению, уже не зависит? Попытки что-то исправить — почти безрезультатны.
— Я вам посоветую иметь постоянство в поисках постоянства. Это очень долгий и очень трудный процесс, но не отчаивайтесь, не опускайте руки. Пусть на это уйдет десять, двадцать, тридцать лет, но вы, тем не менее, стремитесь к постоянству. На Афоне километры горных троп выложены камнем, и там сотни тысяч камней, положенных трудившимися из поколения в поколение монахами. Монастырь Симонопетра висит на скале, и невозможно понять, как в средние века его там построили без какой-либо техники. Просто человек ставит себе цель и не ставит сроков. Вот когда мы ставим себе сроки, а у нас не получается, можно прийти в отчаяние. А надо ставить себе цель на всю жизнь. И когда человек правильно ставит цель, то никогда не будет отчаиваться, но будет работать до самой смерти. Это и есть постоянство. А чтобы не отчаиваться, не стремитесь к быстрым результатам. Не получится — и станете унывать. Иной человек говорит: «Я уже год занимаюсь Иисусовой молитвой, а у меня ничего не происходит». Слава Богу, что не происходит. Плохо было бы, если бы все происходило скоро. Вы трудитесь, и все получится.
* * *
В Скитском патерике есть наставление старца своему ученику, в котором духовник говорит следующее: когда идет неприятель сильный, жестокий, один монах облачается в латы, берёт оружие и встает навстречу врагу – это глупый монах. А мудрый – лезет на дерево.
Глупость первого в переоценке своих сил. Он, бедный, не понимает, не дает себе отчета в том, что силы неравны. Неравны настолько, что он не только не выстоит, он даже не задержит неприятеля ни на секунду. Его якобы красивая смерть не нужна никому, кроме его собственного тщеславия. Тот, кто надеется выстоять своими собственными силами, искусством, мужеством, уже побежден духом гордости и самомнения, который не позволяет ему трезво думать без эмоций.
Мудрый монах лезет на дерево, то есть, во-первых, бежит, а во-вторых, не в никуда, а туда, где помощь. Лезет на дерево, вверх – туда, где его Христос. На дерево – это аллегория, т. е. вверх.
Мудрый монах имеет природную скромность в оценке своих возможностей и опытность. Опытность, которая приобретена от исповеди к исповеди, от падения к вставанию и опять падению. В нём родился внутренний плач. Печаль о том, что он не просто великий грешник, а уже более о том, что он не в своей власти, что печалясь о своих грехах, он опять их повторяет. Плачет, встает и опять падает. Он подходит к грани отчаяния и там, на краю погибели, на краю ада, наконец, начинает вопить, кричать: «Господи! Я не могу, я ничего не могу сделать, я сломлен, я в отчаянии. Очень хочу, но не могу сделать. Только Ты можешь мне помочь, сам я ничего – ноль! Господи, спаси, я погибаю!».
Наконец-то он становится мудрым монахом. Тем, кто лезет на дерево, т.е. бежит ко Христу – его мудрость опытная, выстраданная – это духовный иммунитет, который будет работать не только на уровне рассудка, он будет действовать уже и в интуиции.
Я не случайно начинаю именно с этого примера. Мы в ходе беседы будем постоянно возвращаться к этой теме потому, что она для нас является главной. Мы не боремся с грехом, мы избегаем греха.
Может у совершенных происходит иначе, но для нас, новоначальных, слабых, глупых, всё именно так, и на этом я заостряю наше внимание. Мы бежим, но не просто бежим, мы спешим ко Христу, Христу Спасителю.
* * *
— Как научиться меньше думать о себе и больше думать о других?
— Мы думаем о том, кого мы больше любим, о том и больше мыслей. У матери все мысли о ребенке, потому что она его любит, у эгоиста мысли о самом себе, о самом себе любимом. Как складывается его жизнь, как его здоровье протекает, комфортно или не комфортно. А вот человек, когда влюбится, он идет со свидания и думает: «Ой, я обедал сегодня или нет, не помню». Он действительно не помнит, потому что он забыл о себе. Конечно, нам очень трудно полюбить друг друга, если мы чужие, мать не может не любить ребенка – это ее плоть и кровь. А вот друг друга нам трудно полюбить, тем более мы все несовершенные, грешники; полюбите Христа, это самая светлая и искренняя личность в мире. Узнайте Его еще глубже в духовной жизни, тогда еще больше полюбите, чтобы Он стал для вас не просто идеей какой-то, исторической личностью двухтысячелетней давности, а чтобы Он стал для вас реальной живой личностью, полюбите Его, а через Него и других станете любить, потому что вам противен станет свой эгоизм. Человек кого полюбит – таким и хочет быть, начинает подражать. У человека появился кумир – и все, некоторые изменяют прическу, как у кумира, пародируют походку, какие-то слова в копилку складывают, чтобы быть похожим на своего кумира. Полюбите Христа, пусть это будет ваш кумир. Будьте похожи на Него, подражайте Ему.
* * *
В святцах не только монахи, есть ещё большая категория святых, которые канонизированы как праведники, они не были монахами. Вот конкретный пример из жития Григория Паламы, афонского монаха, который в своей духовной практике зашёл очень высоко. Его отец Константин был мирским человеком, сенатором при императоре. Он был обременён обязанностями перед государством, семьёй, детьми. Кстати, из детей стал святым не только Григорий…
Так что, по большому счету, желающий всегда найдёт возможность, а нежелающий – отговорку. Поэтому, когда человек отчасти вкусит духовного, потом начинает искать форму своей жизни такую, чтобы максимально приблизиться к этому духовному, даже если он уже находится в каких-то обязательствах.
* * *
...когда человек вкусил отчасти духовную жизнь и уже не может без неё обходиться. Слишком всё остальное померкло перед тем, что приобрёл, ощутил, познал. И поэтому ему хочется идти дальше, дальше, дальше…
Думаю, тогда человек и в своей семейной жизни найдёт время дня и ночи для молитвы внимательной. Тем более, если даст Бог ему прожить жизнь длинную, вырастить детей и потом стать более свободным от семейных обязательств, он может ещё больше в эту тему уходить и даже стать святым. Совершенно реально. Господь видит искренность человека и восполняет его ограниченность. Бог иногда может такие чудеса делать, что трудно описать.
* * *
Некоторые духовники говорят, что в Иисусову молитву нужно вдумываться. Не нужно вдумываться, потому что вы начинаете включать процесс думания, а не моления, начинаете включать интеллектуальный процесс, а не молитвенный, мы не вдумываемся, мы просто держим ее в сердце. Некоторые говорят, что Иисусову молитву нужно пережить в сердце, и опять здесь ошибка. Они говорят об эмоциональном, чувственном сердце, духовное сердце живет не так. «Все придет в свое время, просто держите ум в области сердца, все придет естественно, не нужно искусственно торопить, разгорячать какими-то средствами, стимулировать, избави Бог. Для этого нужен просто труд, долгое время и терпение, кто хочет без труда ускорить процесс, тот повреждается. Терпите, терпите и практикуйте молитву, держите ум в области сердца и просто говорите: «Иисусе Христе, Иисусе Христе, Иисусе Христе…»
* * *
– Как познать себя и сохранить это познание на всю жизнь?
– Слишком легко вы хотите жить. Вам кажется, что можно подготовиться к исповеди, исповедаться, причаститься и у вас начнется совершенно другая христианская жизнь. Знаете, это на всю жизнь. Всю жизнь придется бороться, от исповеди к исповеди, каждый день, каждый год, пока не умрете, я вас все время настраиваю на это – это труд на всю жизнь. Как только вы остановились в связи с тем, что вы что-то поняли, чего-то достигли, всё. Это вы не остановились, это вы покатились назад. Христианство – это несение креста до самой смерти, всю жизнь нужно быть внимательным, подвизаться, быть в тонусе, иначе только вы расслабились – будет начало конца.
* * *
– Что в первую очередь надо отвергнуть от себя, чтобы было духовное продвижение, что постараться приобрести?
– В первую очередь нужно отринуть от себя рассеяние. Рассеянная жизнь ворует духовную жизнь, ворует духовные плоды. Вся цель христианской правильной жизни – это сократить рассеянность, рассеяние на заботы, на привязанности, на планы, на воспоминания. Всё это надо убрать до минимума.
Если мы внимательно посмотрим, окажется, что для нашей жизнедеятельности не так уж много-то и надо, что очень много лишнего мы собираем. Если сегодня, например, каждому из нас дома провести ревизию вещей, процентов 80 можно выкинуть, и наша жизнь не пострадает. Правда же? Вот точно, открыть сервант и посмотреть, какой посудой мы пользуемся, а какая у нас стоит для красоты. Процентов 80 выкинуть – и нам не станет ни хуже, ни лучше. Сервант выкинуть – и тоже не станет ни лучше, ни хуже. Если открыть женскую шкатулочку с её безделушками, в мусорное ведро их выбросить, и женщина не увидит этого, ей не станет ни лучше, ни хуже. А вот увидела – привязанность в сердце заговорила, сразу начнёт тосковать. Вот я 20 лет священник, 20 лет у меня нет кольца обручального, и с пальцем моим ничего не произошло. И так в отношении всего. Пост пришёл, мы замечаем, что, оказывается, нам и в питании не настолько-то много надо. Но лишнего наполовину точно мы чего-то приобретаем. И это всего-всего касается.
Очень сильно рассеянность и многозаботливость нас отрывают от духовной жизни. Мы в духовной жизни – когда наш ум в Духе. Когда ум в миру, тогда мы теряем духовную жизнь. Когда ум в Боге, тогда мы приобретаем. Я вот, например, эту неделю ни разу не был в театре. И удивительно – со мной ничего не произошло. Вот много, много, много чего так можно. Например, у тебя есть автомобиль, конечно, очень важно, чтобы он был он исправный. A марка автомобиля – Volvo, Mercedes или Renault – уже не столько значит, когда твой ум в Боге.