Трезвение – это центральное понятие в православной аскетике. Метод или достигаемое посредством его состояние контроля над деятельностью ума и сердца. Уже преподобные Антоний Великий, Макарий Египетский, Арсений Великий имели эту добродетель в основе своей аскетической практики. Примечательно, что изначальное название Добротолюбия преподобного Никодима Святогорца звучит, как «Добротолюбие священных трезвомудрцев, собранное из святых и богоносных отцов наших, в котором, через деятельную и созерцательную нравственную философию, ум очищается, просвещается и совершенствуется». Сборник духовных произведений православных авторов IV-XV веков отображает опыт многих святых отцов в трезвенном делании. Трезвение предполагает не только внимание к своей внутренней жизни, контроль мыслей и бдение за приходящими помыслами, но и непрестанное обращение к Богу.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что трезвение – это в общем и есть «непрестанное пребывание в молитве и Слове Божием». Преподобный Антоний Великий ставит трезвение во главу угла монашеского, да и вообще христианского делания. Без трезвения невозможно избавиться от страстей. «Имеющий трезвение соделался уже храмом Божиим…Против трезвящегося и бодрствующего не имеют никакой силы страсти. Если даже он падет по злохитрости искусителя, то его немедленно подымут трезвение и бодрствование его…». Св. Антоний на пути своего духовного совершенствования опытно познал средства борьбы с падшими духами и сумел одолеть их. Делясь опытом, он говорит: «Стяжите трезвение, чтоб каждое столкновение с врагом не низлагало вас»; «Старайтесь сохранить трезвение, не оставляйте его, чтоб не подвергнуться преобладанию врагов». Преподобный как никто другой знал, что бесы – это главный враг человека и именно они являются причиной всякого зла, творимого человеками. И потому борьбу с ними он не представляет без трезвенного делания. Прп. Исихий Иерусалимский ставит духовное трезвение в центр духовной жизни. Оно при содействии Бога «избавляет человека от страстных помыслов и слов и худых дел», а также является «исполнительницей заповеди Ветхого и Нового Завета». Евагрий Понтийский, ученик прп. Макария Великого и свт. Василия Великого, первый теоретик духовного трезвения ума, проводит прямую зависимость между страстными помыслами человека и бесами, которые и являются первопричиной их. Однако от человека зависит, следовать ли этим помыслам или же отвергать их.
Преподобный Серафим Саровский в этом отношении говорит о важности трезвения ума: «Ум внимательного человека есть как бы поставленный страж или неусыпный охранитель внутреннего Иерусалима. Стоя на высоте духовного созерцания, он смотрит оком чистоты на обходящие и прирожающиеся к душе его противные силы…». Тем самым он показывает, что неправомерно возложить всю вину на диавола, а самому сделаться пассивным орудием в его руках. Человек является соработником или Бога, или диавола. А потому должен отличать благую мысль от дурной. А для этого нужно непрестанное трезвение и бодрствование над собой. Святой апостол Петр в своем послании призывает всех христиан к трезвению: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить; противостойте ему твердою верою» (1 Пет. 5, 8-9). Святитель Феофилакт Болгарский, толкуя этот стих, говорит о том, что диавол, после того как узнал о своем приговоре, теперь непрестанно ищет соучастников в своих преступлениях. Подстерегая беспечных, всеивает в них свои плевелы. И люди, предающиеся пустым делам или развлечениям, становятся его добычей. А по сему требуется непрестанное трезвение. Евагрий Понтийский указывает основное направление ведения брани духов злобы. «Вся война, которую мы и бесы воздвигаем между собою, ведется относительно созерцания сущностей и познания Святой Троицы. Они хотят помешать нам приобрести знание, а мы стараемся научиться… Если ты прилагаешь заботы о молитве, готовься к нападению бесов, ибо они устремятся на тебя, как дикие звери, и причинят страдания всему твоему телу». Таким образом, понтийский авва указывает и основное место сопротивления наступающим врагам, а именно сопротивление на умном фронте, где главным оружием является трезвенное делание.
Каким образом через человека действует грех в мире и кто является его источником? Сам грех возникает в человеке с тонкой мысли, называемой прилогом, который проходя некоторые этапы развития, выражается уже в деле. Но на протяжении этого процесса человек, будучи более внимательным к себе, может сопротивляться этому греховному влечению. Возникая против нашей воли, прилог еще не вменяется во грех. Избежать прилога не удавалось даже величайшим подвижникам, которые через противление ему оттачивали ум и волю. Если этот помысел не отсечь в начале, а замедлить в нем, то возникает уже следующий этап развития греха, который уже называется вниманием или сочетанием, что соответствует словам апостола Иакова «Кийждо же искушается, от своея похоти влеком и прельщаем: похоть заченши рождает грех; грех же содеян рождает смерть» (Иак. 1, 13-15). На этом этапе появившийся прилог уже становится предметом вожделения и привлекает к себе внимание. Человек, рассматривая образ, рожденный в воображении, уже в некоторой степени становится соучастником его. Этот момент мысленной брани хорошо отражает момент грехопадения в книге Бытия. Когда змей предложил отведать от древа познания добра и зла, вместо того чтобы прервать общение с ним, Ева начинает рассматривать. «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно…» (Быт. 3,6).
Также дело обстоит и с помыслом, когда человек начинает медлить в нем. После продолжительного замедления в греховном помысле действие переходит в третий этап, который называется уже услаждением или сосложением. На этом этапе ко вниманию человека подключается еще и его сердце, вожделенный предмет начинает уже нравиться, человек начинает им услаждаться. А это уже значит «смотреть с вожделением» (Мф. 17, 18), т.е. уже имеется в виду духовный блуд. Сердце человека должно безраздельно принадлежать Богу, а когда оно вожделевает иных радостей, то это вполне уже вменяется нам во грех. Итогом вожделения греховного предмета является согласие на осуществление. На этом этапе человек уже смотрит пути к исполнению своей тайной страсти. И само дело является только лишь вопросом времени, и можно сказать, что грех уже совершен. Борьбу с помыслом можно вести при том условии, если человек имеет бодрый и трезвенный ум. Это нужно для того, чтобы он мог вести внутреннюю брань тем методом, который называется трезвением.
Неразлучной спутницей трезвения является молитва. «Трезвение неразлучно с непрестанной молитвой: оно рождается от нее и рождает ее…». Такое мнение характерно для аскетической практики. Вот что по этому счету говорит прп. Исихий: «Трезвение и молитва Иисусова взаимно входят в состав друг друга, – крайнее внимание в состав непрестанной молитвы, а молитва в состав крайнего в уме трезвения и внимания». Начать нужно с того, что в душе человека есть определенные силы. Обычно их выделяют три: раздражительную, пожелательную и мысленную. Они в свою очередь находятся в некотором порядке: над всем главенствует ум, в котором в свою очередь сосредоточена духовная сущность человека. Это является центром духовной жизни человека. Он изначально расположен в сердце, где, как писал В.Н. Лосский, находится «средоточие человеческого существа, корень деятельных способностей», «точка из которой исходит и к которой возвращается вся духовная жизнь» человека. Ум иногда отождествляют с рассудком, что не может быть верным. Рассудок отвечает за логические построения, связь с материальным миром и он сосредоточен в головном мозге. Ум же (или разум) человека – это орган прежде всего созерцательный и он должен находиться в сердце, соединен с ним. И именно ум по преимуществу находится в богообщении и постижении духовного мира. В своем здоровом состоянии ум находится в сердце. Но с момента грехопадения он оставляет свое законное место и сливается с рассудком, который в свою очередь, получая информацию из вне проецирует ее на разум, с которой (информацией) он вынужден уже как-то справляться. Это состояние теперь стало для нас естественным, но не так было при творении человека. По сравнению с тем мы пришли в состояние нижеестественное. Задача человека в его религиозном опыте вернуться в естественное состояние. Таким образом, правильная аскетическая практика должна вести к соединению ума и сердца. Именно в таком состоянии возможно богообщение: «соединение ума и сердца в молитве – первый необходимый шаг к преодолению первородного греха». Здесь человек должен обладать определенным навыком умно-сердечной молитвы, который в свою очередь невозможен вне христианского внутрицерковного образа жизни.
Человеку требуются глубокое воцерковление, смирение, аскеза, хранение чистой совести в соблюдении Божиих Заповедей, только тогда возможно овладение этим методом трезвения и молитвы. Этот метод направлен прежде всего на то, чтобы отчисть тот источник, из которого исходят «помышления злые» (Мф. 15, 19). Только после того как ум установится в сердце, прекращаются «парения и мечтания». Находясь в сердце, ум стоит на страже помыслов и не дает им далее развиваться по вышеуказанным стадиям. Ум в таком состоянии не внимает посторонним мыслям, но весь внимает словам молитвы. Внимание человека не может оставаться праздным и потому его нужно отворачивать от предмета греховного и направлять к предметам божественным, для чего и служит молитва. Но это возможно лишь в том случае, когда ум сходит в сердце. Как же этого достичь? Об этом говорит святитель Игнатий (Брянчанинов). Заглавие к слову об этом звучит так: «Молящийся ум взыскует соединения с сердцем». В этом слове он говорит о том, как настоящая молитва достигает своей цели. Вначале нужно укротить свой язык, т.е. избавиться от многоговорения, устранить взгляд от лишних предметов, также слух не должен внимать ничему внешнему. Сам ум должно «заключать в слова молитвы». Но молитва, даже при начальных исходных условиях, так и остается пустым парением, пока ум остается без благодатной силы содействия Бога. Иными словами для правильной молитвы необходимо уму освободиться от земных пристрастий, что невозможно без содействия благодати Всесвятого Духа. Также невозможно уму соединиться, сойти в сердце прежде очищения его покаянием. И только лишь осеняемый Духом ум нисходит в сердце. Откуда и приносится по-настоящему угодная Богу молитва. Для начала человек должен установить свое внимание на уровне верхней части сердца. И оттуда должен внимательно наблюдать за помыслами, которые в свою очередь происходят из нижней части сердца.
В своих наставлениях прп. Паисий Величковский говорит, что «когда ум стоит сверх сердца и внутри его совершает молитву, и тогда он как царь, сидя на высоте, свободно наблюдает плещущие внизу злые помыслы и разбивает их, как вторых вавилонских младенцев, о камень имени Христова». Отсюда видно, насколько важно внимание при свершении молитвы. Начи нать нужно с устной молитвы. Но со временем ум начинает прислушиваться к словам молитвы. При соблюдении всех вышеуказанных условий непременно приходят в действие воля, ум и чувства, что и является противлением дурному помыслу. Однако сам по себе метод не имеет ценности без благодатной помощи, которая, будучи призываема из глубины сердца, и поражает все помыслы. Как и все остальные средства, будь то Таинства, пост, молитва, бдение, общественное богослужение, метод трезвения является средством для чищения сердца, а чистое сердце – престол Божий. Очищая свое сердце с содействием Бога, он дает возможность Богу обитать в его сердце. Как говорит псалмопевец: «Из глубины воззвах к Тебе, Господи» (Пс. 129,2). Толкуя этот стих, блаж. Феодорит Кирский замечает: «извнутри, из самаго сердца возсылаю моление. Ибо Божественное писание обвиняет тех, которые молятся только устами; и в одном месте Пророк Иеремия говорит Богу всяческих: «близь еси Ты уст их, далече же от утроб их» (Иер. 12,2); и сам Бог устами Пророка Исаии обвиняет Иудеев, говоря: «людие сии устнами почитают Мя, сердцем же далече отстоят от Мене» (Ис. 29, 13). А теперь молящиеся возсылают из глубины сердца». Кроме этой методики есть еще весьма действенный, по мнению отцов, метод – это память о своей смерти. Прп. Филофей Синайский подчеркивает особое значение этой добродетели в деле трезвения. Он говорит, что она является причиной смирения, слез, премудрых помышлений, «как она… радостнопечальна… Ее жаждал я иметь всегда сожительницею себе». Непрестанная память о смерти для верующего человека служит поводом не к сетованию, а к радости.
На следующей стадии, которая называется сосложением или согласием, ум человека уже не столь независим, а в некоторой степени уже втянут в преступление. Однако процесс еще вполне обратим, до тех пор пока помысел еще не укоренился в сердце. Используя тот же метод, необходимо оторвать свое внимание от помысла. Тем не менее, в этом случае человек уже не остается вполне невиновным, а уже нуждается в покаянии. На заключительной стадии, которая именуется пленением, исторгнуть помысел уже не представляется возможным, потому как он полностью овладевает человеком и сродняется с ним. Он принимает его как свой собственный. И исполнение его является лишь вопросом времени. А по новозаветному закону человек судим уже за то, что смотрит с вожделением (Мф. 5, 28). Из этого видно, что для борьбы с помыслом метод трезвения и молитвы есть «краткий путь к стяжанию добродетелей для начинающих». Используя этот метод, человек получает власть над силами души, по преимуществу над раздражительной его частью, и учится «отталкивать всякий образ страсти», что «относится не только к плотским искушениям, но и ко всякой страсти». Но трезвение с молитвой должны сопровождать человека на всех путях его жизни, и в церкви, и во всяком месте пребывания: «непрестанно молись, призывая имя Живоначальной Троицы, да не сразит твоей души внезапно какая-либо страсть… Да будут на стороже каждый час, каждую минуту сердечные очи твои, да будет сердце твое бодрствующим не только днем, но и ночью…».
Важнейшим аспектом трезвенной жизни является благотворение и добродетель. Какое же дело является добрым в глазах Божиих? Для чего они нужны? И как научиться их делать? Как приобрести добродетели? Во-первых с христианской точки зрения добродетель – это такие дела, которые не расходятся с нравственным законом Евангелия. Иными словами, когда мы говорим о добрых делах по Новозаветному Закону, мы должны проверять их по нравственному учению Евангелия, в сравнении с которым Ветхозаветная нравственность подобна «завещанию на наследие», где «прилагается подробное описание наследства со всеми нужными измерениями и исчислениями, с планами угодий, с рисунками строения». А Новый Завет, в свою очередь, можно сравнить с «введением во владение наследством». Ярко изображают отношение Ветхого Завета к Новому слова Господа: «Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5, 27). Во времена Ветхого Завета был важен сам акт прелюбодеяния, чтобы это вменялось во грех. Для Своих последователей Спаситель ставит более высокую планку: «смотрящий с вожделением, уже прелюбодействовал в сердце своем». Таким образом, мы узнаем, что театр боевых действий между грехом и добродетелью разворачивается в сердце человека.
Добродетель в христианстве – это не только внешнее проявление, а прежде всего это внутреннее делание. Добродетель есть «устроение души человека и его духа». Кроме того, добродетель по существу одна и неделима, она может проявлять себя в разных обстоятельствах по разному. Святитель Феофан Затворник дает такое определение добродетели: добродетель – это «горячее желание (жажда) и благодатная сила пребывать в общении с Богом через Господа Иисуса Христа, чрез ревностное, постоянное и полное исполнение Его воли, с помощью благодати и с верою в Господа, по силе и обету Крещения». Таким образом, мы видим, прежде всего добродетель рождается в сердце, ибо в нем возникает «горячее желание», которое уже в свою очередь перетекает во внешнее исполнение заповедей (добрые дела). Кроме того, это возможно лишь при непосредственном воздействии благодати Божией, которая в свою очередь преподается человеку по вере во Христа в Крещении в лоне Православной Церкви. Всякое доброделание вне этого критерия не является таковым с точки зрения Евангельских заповедей. Исполнение внешне только добрых дел является деятельностью «по влечению сердечных чувств, зависящих от влияния на сердце плоти и крови», противоречит доброму делу в христианском понимании. К совершению же истинного доброделания сердце человека возбуждают Дух Божий и Слово Божие, которые принадлежат естеству, обновленному Христом. Настоящее доброделание невозможно без внутреннего очищения и преображения: «очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их» (Мф. 23, 26). Преподобный Ефрем Сирин разделяет добродетели на телесные и душевные. К душевным он относит такие проявления добродетели, как вера, надежда, любовь, смирение и другие подобные. К телесным же относит пост, голод, бдение, коленопреклонение, нестяжательность и другие им подобные и называет их не иначе как орудиями добродетелей. Иными словами, он не называет их в истинном смысле добродетелями, а способом их выявления во внешнем мире. А посему прежде всего для исполнения заповедей нужно заботиться о приобретении внутренней душевной добродетели, чтобы просветился «свет ваш пред человеки, яко да ви́дятъ вáша дóбрая дѣлá и прослáвятъ Отцá вáшего, и́же на небесѣ́хъ» (Мф. 5, 16). Напротив того, добрые дела без внутренних добродетелей могут повредить человеку. О чем и предупреждают отцы: «дела мнимо добрые по влечению падшего естества растят в человеке его Я, уничтожают веру во Христа, враждебны Богу». Так они могут навредить, что и саму веру могут уничтожить. И неудивительно, ведь если б «добрые дела по чувствам сердечным доставляли спасение, то пришествие Христово было бы излишним…
Очевидно, что признающие спасение возможным при одних делах падшего естества уничтожают значение Христа, отвергают Христа». Кроме того, мнимые добрые дела могут быть на руку врагу рода человеческого. При регулярном исполнении их ум человека нападает на эти дела, т.е. обращает на них свое внимание, где становится легкой добычей для своего врага, который поражает его гордостью, тщеславием и самомнением, что, конечно же, не может быть угодным Богу: «мерзость пред Господом всякий надменный сердцем; можно поручиться, что он не останется ненаказанным» (Притч. 16, 5). Преподобный Исаак Сирин говорит, что «воздаяние бывает не добродетели и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению. Если же оно будет утеряно, то первые будут напрасны». Сами даже добродетели не могут быть целью, а являются лишь средством для приобретения важного качества – смирения сердца, а «сердце сокрушенно и смиренном Бог не уничижит» (Пс. 50, 19). Если же доброделание ведет к противоположным результатам, то движение идет в неверном направлении. Важно знать, как приобрести настоящую добродетель. Каким путем это осуществимо? Только ум, пребывающий в сердце человека, способен обратить его к дела нию истинно добрых дел без самомнения. Прибывая в сердце, ум тем самым находится в безопасности от нападений врага. Хотящий исполнять волю Божию должен знать, что «трезвение – есть путь всякой добродетели и исполнения заповеди Божией». При помощи этого святоотеческого метода возможно приобретение четырех важнейших добродетелей: мудрость, мужество, воздержание и справедливость. А они в свою очередь служат причиной всех остальных.
Аскетизм в разной степени необходим каждому христианину для усвоения спасения. И конечно, центральным моментом в аскезе является трезвение. Для того чтобы научиться правильной молитве, нужно трезвенное, внимательное, благоговейное прохождение Иисусовой молитвы. Один из современных подвижников Афонской горы отвечая на вопрос: «могут ли христиане, находящиеся в миру, заниматься умной молитвой?», со всей уверенностью говорит «да!». В сегодняшних условиях это не только возможно, но и необходимо. Более того, по мнению архимандрита Лазаря (Абашидзе) в сегодняшних условиях от христиан требуется больше рвения, чем ранее, «ведь тем настойчивее нужно стремиться к небу, чем более нас старается пригнуть к земле дух злобы, князь мира сего». Заблуждение может происходить по нескольким причинам. Одна из них – это та, что люди, не различая периодов молитвы, сразу же думают о подвиге созерцательном. Молящийся старается достигнуть внимания, умиления и познания своей греховности. Ранее, чем при помощи Божией придет все перечисленное, не может наступить созерцания. И в деятельном периоде человеку сопутствует благодать, несмотря на нечистоту сердца. Конечно же, для молитвы благодатной требуется бесстрастие, чистота сердца, однако же та умная молитва, которой следует заниматься всем и каждому, есть «молитва простая, могущая, однако ж, привести к высокой». Таким образом, мы видим, что умное делание является трудом каждого христианина, независимо от его местонахождения. Потому как без него сложно добиться желаемого результата.
Подводя итог вышесказанному, можно сказать, что традиция духовного трезвения была центральной на всем протяжении истории Церкви, в ее аскетическом опыте. Во времена своего земного странствия Господь Иисус настоятельно заповедовал своим ученикам: «Будьте готовы, бодрствуйте и молитесь; ведь вы не знаете, когда настанет пора» (Мк. 13, 33); «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть вам в искушение» (Мк. 14, 38). Также и апостолы призывают к духовному трезвению, говоря: «Отрезвитесь, как должно, и не грешите. Ибо некоторые не имеют знания Бога: к стыду вашему говорю» (1 Кор. 13, 34). Однако, несмотря на это, путь духовного трезвения или умного делания в разные времена периодически предавался забвению. Об этом говорили святые подвижники также в разные времена, начиная уже с древних веков. Уже в IX в. прп. Филофей Синайский говорит о том, что «очень редко можно найти безмолвствующих умом». Спустя века мысль о том, что умное делание – это привилегия исключительно совершенных подвижников, не покидает людей. Прп. Нил Сорский, русский подвижник, как и прочие, увещевал правоверных, что, несмотря на немощи наши, следует «уподобляться и подражать приснопамятным и блаженным отцам, хоть и равенства с ними нам достичь невозможно». Это говорит о том, что степени совершенства даруются Богом, а проходить путь должен непременно каждый, следуя наставлениям отцов церкви, потому как «Богодухновенных наставников нет у нас!» - говорит свят. Игнатий в XIXв. Конечно же, нужно соблюдать ту последовательность, которая предусмотрена в опыте на протяжении многих веков. Мы видим, что в Православии очень важно ощущение присутствия живого Бога, которое может быть возможным лишь в случае трезвения ума и сердца. Как говорит псалмопевец: «Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс. 15, 8). Этот момент весьма важен для человека, поскольку видя Его, не телесными глазами, как того вожделеют католики, а очами души, которыми человек созерцает свет Святой Троицы, человек не подвижется на пути доброделания. Это является причиной чистоты жизни как отдельного человека, так и Церкви в целом, потому что, как мы видим, отходя от этой добродетели, человек становится подобным «слепому, ходящему на ощупь», и ищет счастья на стороне.
В заключение можно привести слова старца Амвросия Оптинского, который простотою слова открывает глубокие тайны и причины настроений в обществе, семье и внутри каждого человека. Он говорит: «Отчего человек бывает плох? От того, что забывает, что над ним Бог».
#Иисусовамолитва #умноеделание #исихазм #трезвение #бдение #православнаяаскетика